Postdoc emeritus

Одна фраза, услышанная на конференции на позапрошлой неделе:
"Как физик, я должен верить, что Бог есть".

А это одно фото оттуда.

(Начало) (2) (3)
( В сумке оказалась маленькая потрёпанная книга. Когда я достал её, она сама собой раскрылась. На странице были стихи. )

Я вернулся.

Всё начинается в вечернем кафе на углу. Ты опаздываешь, но друзья знают это, и тебя ждёт твоё место за столом, и полный бокал, и беззаботный разговор, под который так хорошо расматривать фонари сквозь самое красное на свете вино. В это краткое время можно размышлять о чём угодно, даже о вечных вещах.

Зачем я решил записывать эти движения мысли? Ну, может быть, кто-нибудь прочтёт. И улыбнётся или загрустит. А ещё есть такая возможность, что кому-то понравится. И протянется между нами ещё одна светящаяся паутинка в тёмном океане жизни. Из этих бесчисленных паутинок плетётся сеть надежды. Приходит время, когда молчание больше не золото.

Размышление начинается с воспоминаний о вечности до нас и после. Говорят, что мир - иллюзия. Но эта концепция не заслуживает даже разговора. Когда я сплю, я всё равно существую. И чувствую, что был всегда, до и после времени.
Тени легли на плитки улицы. След самолёта тает в высоком темнеющем небе.
И за всем этим стоит абсолютная, кристальная, ясная и непостижимая реальность.


Завязка

— Как ты попал сюда?
— Просто вошёл. Но разве мы на "ты"? — пробормотал я.
— Так у нас принято, но это не для всех. Если ты смог войти в эту дубовую дверь, значит, тебе назначено. С этими словами девушка за столом подняла на меня серые глаза.
"А необязательные эпитеты в обычной речи у вас тоже в ходу", — про себя отметил я. Она хмыкнула, как будто прочла мою мысль.
— Вот ключ от твоей комнаты, а этот, побольше, от библиотеки. Нет, не улыбаюсь. Нет, нельзя. Обойдёшь этот зал по кругу, потом по лестнице, и постарайся поменьше скрипеть. Тут она в первый раз улыбнулась. Или нет?

Я обошёл круглый зал, стараясь не наступать на узор в центре, и поднялся по скрипучей деревянной лестнице. Портреты высокомерных кавалеров и дам провожали меня глазами. В одном из солнечных пятен на ступеньках грелась рыжая кошка. Она лениво поднялась и пошла за мной.

Ключ от библиотеки почему-то застрял в скважине.
— Имя своё назови, — промяукала рыжая кошка.
Я назвал себя, и мы вошли.
Библиотека оказалась небольшой, и трудно было угадать логику расположения книг. Бросился в глаза старинный истрёпанный фолиант с золотыми буквами на торце: "Понятия".
— Не открывай, — предупредила кошка, — фраерам запрещено изучать понятия.
Солнечный луч высветил другой толстенный том, на котором красовалось заглавие "К вопросу о диалектике".
— Не сейчас. Потом почитаешь, если захочется. Ты сюда пришёл для другого чтения, не понял?
"Какие-то тут все бесцеремонные", — подумалось мне. Удивляться говорящей кошке и проницательной библиотекарше почему-то не хотелось.

В библиотеке было тихо, только птицы чирикали за открытым окном. Солнечный луч переместился в дальний угол, мимо "Сада расходящихся тропок", "Игры в бисер", "Записок у изголовья", "Сонаты ужа" и ещё нескольких названий. Там стояла тонкая книжка.
"Секрет вечности" — змеилась надпись на переплёте. Я открыл книгу и прочёл на первой странице:

Автор снимает с себя всякую ответственность.

Не раздумывая, я перевернул её. Текст начинался так:
"Площадь с трёх сторон окружали тёмные зеркала высоких башен, а на юг ..."
— Дальше сам, — мяукнуло где-то далеко сзади.

(Продолжение следует)

Если ты чувствуешь звёздный ветер, если видишь невидимые нити, на которых натянуто всё сущее, то будь готов к тому, что всё сказанное тобой будет использовано против тебя.
Но время идёт, и пора менять декорации.
Потому что бал скоро начнётся.

Невыразимую, спокойную радость приносят долгие и светлые вечера во второй половине июня, а из-за летнего времени они ещё длиннее. В это время из дремлющего подсознания порой всплывают удивительные вещи.